Но должна ли она лететь туда? Сегодняшняя новость все изменила. Аннализа прикусила губу, задаваясь вопросом: как ей лучше поступить? Теперь ей прежде всего следует посетить доктора.

— Что-то произошло?

На миг Аннализа закрыла глаза, желая собраться с силами и выпалить новость. Открыв глаза, она обнаружила, что Тахир стоит в шаге от нее. Она сглотнула, вообразив, что его взгляд потеплел.

Аннализа бросила взгляд на закрытую дверь комнаты, где находилась его мать. Как долго они будут оставаться наедине?

— Мне нужно было повидаться с тобой.

Он насупился:

— Значит, это не визит вежливости. — Он помедлил. — И это, очевидно, важно. Никак не связано с заботой о нашем беспризорном козлике?

— Я отдала его в хорошие руки. Младшая дочь одного из моих кузенов решила, что он станет ее домашним любимцем. — Анализа тряхнула головой, чувствуя, как волосы выбились из прически. Жаль, что она не зачесала их наверх, чтобы выглядеть солиднее. — Ты сказал… — Она сглотнула. Вздернув подбородок, храбро встретила его взгляд. — Ты сказал, что, если будут… последствия, я должна сообщить тебе. — Она испугалась, увидев его холодный и отстраненный взгляд. — Ну, последствия имеются… Я беременна.

Слова Аннализы эхом отразились в затянувшейся тишине. Блестящий взгляд темно-голубых глаз Тахира стал резче.

Если ей нужны доказательства того, что она ничего для него не значит, достаточно посмотреть на его каменное лицо и стиснутые зубы. Единственный признак жизни — пульсирующая жилка на шее. Иначе его можно было принять за каменную статую.

Аннализа подумала, что именно такой реакции и ожидала. Внезапно отвернувшись, она моргнула, смотря на ухоженный внутренний двор, купающийся в лучах дневного солнца.

— Что планируешь?

Его резкий голос царапнул ее и так взвинченные нервы.

Ни слова о наших планах или его причастности. Но чего она ждала? Что он обнимет ее и скажет, как скучал? Признается, что, оставив ее, совершил самую большую ошибку в жизни?

Горечь подступила к ее горлу, когда она поняла, что отчасти желала этого. Она цеплялась за мужчину-мираж, в которого влюбилась до того, как он показал ей истинное лицо. Разве можно влюбляться так?

Аннализа пожала плечами, злясь на свою тупость:

— Не знаю. Но я беременна. — Она закрыла живот руками, защищаясь.

Молчание.

Аннализа усмехнулась, воображая, как ужасается Тахир. Ему не нужны подобные осложнения.

— Самое подходящее время, чтобы искать меня. — Что-то в его тоне заставило ее обернуться. Тахир выглядел намного более властным, чем когда-либо. Устрашающим.

— Ты же сам сказал, чтобы я связалась с тобой.

— Разве ты могла упустить такую возможность, узнав, кто я теперь? — Он поджал губы.

— Возможность? — Аннализа пыталась его понять.

Он пожал плечами и пояснил:

— Чтобы нажиться на моем положении.

Полминуты Аннализа смотрела на его лицо. Но вот она поняла значение его слов, и ярость опалила ее кровь.

Аннализа выпрямилась:

— Неподходящий ответ. Ну у тебя и самомнение! Женщина приходит и говорит, что ты отец ее ребенка, а ты… ты думаешь только о себе.

Какая же она легковерная! Даже после того, как он с ней обошелся, она ожидала лучшего.

— Ты отрицаешь, что твое заявление о беременности связано прежде всего с моим изменившимся положением?

— Заявление? — Аннализа сжала руки, впервые почувствовав сильное желание дать ему пощечину. — Я беременна! Это не имеет отношения к твоему богатству или родству с королем. Я узнала, что ты брат короля, полчаса назад, когда об этом мне сказала твоя мать.

— И ты не удержалась и поделилась с ней своей пикантной новостью, верно? — Его мрачность сменилась яростью.

— Я ничего ей не говорила…

Он красноречиво поднял бровь, выражая неверие, и скрестил руки на широкой груди — само воплощение мужского презрения.

Внезапно Аннализа показалась себе маленькой и беспомощной.

— Тогда почему она так внимательна к тебе? — настаивал он. — Почему оставила нас наедине, нарушив все правила протокола?

Аннализа в ужасе округлила глаза. Неужели королева догадалась?!

— Когда мы ехали, меня немного тошнило. Утреннее недомогание…

— Ты не переигрываешь?

Его слова словно хлестали ее кнутом, недоверие жалило, как раскаленный песок. Но Аннализа не позволит себя оскорблять!

Она исполнила свою обязанность и теперь может удалиться.

Когда она с гордым видом проходила мимо, Тахир схватил ее за запястье:

— Куда ты идешь?

— В дом своей тетки. Я должна собраться перед полетом. — Она попробовала вырваться, но он крепче сжал ее.

Аннализа глубоко вздохнула:

— Пожалуйста, отпусти меня. — От его близости она теряла самообладание.

— Ты можешь остаться здесь, — отрезал он.

— Нет! В этом нет необходимости. — Она сделала шаг назад, но он шагнул вслед за ней, не отпуская ее руку.

— Есть, и еще какая необходимость! — уверил он ее. От блеска в его глазах у нее по спине побежал холодок сомнения. — Нам нужно кое-что обсудить.

Аннализа отвела взгляд в сторону:

— Я не хочу оставаться там, где мне не рады!

— О, я не стал бы делать таких выводов. — Его голос теперь походил на мягкое урчание. Он пальцем гладил чувствительную кожу на внутренней стороне ее запястья до тех пор, пока не участился ее пульс.

Вздрогнув, она встретила его взгляд, вспыхнувший желанием:

— Я ухожу!

Тахир покачал головой и мрачно посмотрел на Аннализу:

— Моя семья и я обязаны тебе за спасение моей жизни. Кроме того… — его длинные пальцы сильнее сжали ее запястье, — тебя только что мне вернули. Будет намного проще, если ты останешься.

— Меня вернули?! — возмущенно переспросила она. — Да кем ты себя возомнил?

Склонив голову, он шутливо взмахнул рукой:

— Я Тахир аль-Рамис, король Кьюзи. — Он посмотрел на нее с каким-то мрачным удовольствием: — И значит, я твой правитель.

Глава 8

Впервые Тахир наслаждался своим положением короля.

Ведь Аннализа не сможет уйти до тех пор, пока он не будет готов отпустить ее. Он потребует от нее подчинения.

«Упиваешься властью над женщиной?»

Тахир действительно ощутил прилив почти животного удовольствия, который любой цивилизованный человек счел бы ненавистным.

«И как это тебя характеризует?»

Он потер ладонью лицо. Почему старейшины и жители страны не понимают, что выдвигают в монархи неподходящего человека?

Он вспомнил, как встревожилась Аннализа, когда узнала, кто он. Неудивительно, что она побледнела, поняв, что вынашивает ребенка монарха.

Тахир посмотрел на затененную спальню. Лунный свет проникал через отдернутые шторы и падал на широкую кровать, мерцая на бледных обнаженных женских руках и лаская темный поток длинных волос на подушке.

Что же он за человек?

Тот, кто не в состоянии заставить себя держаться подальше от презирающей его женщины. Неужели у него нет совести, каких-либо сомнений?

Не в силах заснуть после нескольких часов работы с официальными документами, неугомонный Тахир стал бродить по коридорам дворца. И вот он оказался в апартаментах женщины, которая официально является гостьей его матери.

И теперь он стоял около ее кровати и смотрел на крепко спящую Аннализу. На ней простая белая ночная рубашка. И все же она выглядит очень соблазнительно…

Тахир снова прижал ладонь к лицу. Человек чести не вошел бы в ее апартаменты. Но Тахир забыл о чести много лет назад…

Он скривил губы в гримасе отвращения. На языке его народа «Тахир» означает «Чистый». Но начиная с отрочества перестали быть чистыми и его помыслы, и слова, и поступки. Зачем он пришел в комнату порядочной и доверчивой женщины?

— Кто здесь? — едва слышным шепотом спросила Аннализа.

Тахир шагнул вперед под лунный свет.

— Всего лишь я. — Он усмехнулся.